смакует Милена Орлова
"Искусство XX века" — новое название ярмарки, которая уже приобрела популярность под названием "Полвека советского искусства". Три года назад организаторы антикварных салонов в ЦДХ решили, что настал момент выделить советское искусство, до того ютившееся по углам антикварных ярмарок и иногда чисто по недоразумению попадавшее и на ярмарку современного искусства "Арт-Москва", в отдельный, самостоятельный проект. А теперь и вовсе решили не мелочиться и, отбросив всякую половинчатость, представлять на ярмарке "Искусство XX века" все периоды и направления искусства советской эпохи — от соцреализма до соц-арта, от 20-х до 90-х, от фарфоровых балерин до панно, украшавших какой-нибудь дом культуры.

Действительно, артефакты, сделанные в СССР, в последние годы превратились в серьезный сегмент нашего арт-рынка. Во-первых, этого добра в частных руках больше всего в отличие от досоветского искусства, чьи лучшие образцы давно перекочевали в музеи. Во-вторых, в отличие от постсоветского искусства, которое еще надо объяснять и объяснять, соцреализм и его производные эстетически близки большинству потенциальных покупателей, которых в детстве водили в галерею в Лаврушинском переулке и учили по "Родной речи" с картинками. В-третьих, и может быть в-главных, эпитет "советский" сегодня в глазах многих ценителей прекрасного утратил свою негативную идеологическую ауру и все больше ассоциируется с ностальгическим уютом буржуазности. Это когда вид из окна на кремлевские звезды, радиоприемник отделан красным деревом, в серванте хрусталь, домработница несет в столовую супницу, а на стене — мастеровитый натюрморт с сиренью. Такую ретрообстановочку (за исключением домработницы и звезд) как раз легко воссоздать с помощью галерей, участвующих в ярмарке.

Не зря многие антиквары напирают на определение "лирический реализм" — не секрет, что монстры официоза, обласканные сталинскими премиями академики, отдыхая от заказной халтуры, вождей и великих строек, писали вполне аполитичные живописные сценки. Как, например, любимый портретист Брежнева Дмитрий Налбандян, представленный сразу на нескольких стендах — причем не штудиями бровастого генсека, а именно что натюрмортами да пейзажами. Галереи "Арт Прима" и "АртКоминтерн" прямо делают ставку на мастеров-пейзажистов вроде Бялыницкого-Бируля, Аркадия Пластова, Николая Крымова, Николая Ромадина. Галерея "Г.О.С.Т" подготовила тематическую экспозицию из богемной жизни — "Кофе в мастерской". Начиная со времен оттепели многозначительные посиделки в мастерских стали одним из самых любимых сюжетов либеральничавших бородачей. Другие галереи предпочли жанр "персоналок" — советские художественные вузы производили достаточное количество квалифицированных специалистов, чтобы откопать среди них достойные и не слишком раскрученные имена — Борис Чернышев (не путать с Николаем Чернышевым, писавшим нимфеток из школы Айседоры Дункан) или сибиряк-авангардист Николай Мамонтов. И так далее — здесь ученик Коровина, тут ученик Иогансона.

Естественно, работы мастеров первого ряда раздобыть гораздо сложнее — их нехватку должна компенсировать компактная музейная выставка "Комбинат искусств", организованная Фондом межрегиональных проектов. Метафора тут прозрачна — художники те же работники на фабрике по производству прекрасного. Причем, что приятно, Самохвалов, Дейнека, Кончаловский, Пименов, Штеренберг прибыли не из столичных музеев, где все шедевры уже видены-перевидены, а из Иваново, Костромы и Твери. Особенно неожиданна фантастическая картина 1926 года Константина Юона "Люди будущего" с летающими как птицы персонажами. Бонусом к основной экспозиции можно считать образцы агитационных ситцев и сатинов, выполненные лучшими художниками ивановских текстильных фабрик Сергеем Бурылиным, Галиной Проворовой, Анной Гурковской — что подтверждено золотыми медалями Международной промышленной выставки 1937 года в Париже.

Что касается цен, то о них можно составить представление по эстимейтам лотов аукциона галереи "Совком", который состоится 15 декабря прямо на ярмарке в ЦДХ, а до этого лоты можно изучить на предаукционной выставке. Она составлена по принципу 50 на 50, то есть половина лотов представляет официальных художников, другая половина — их эстетических оппонентов — фрондеров. Но поскольку лучшие вещи нонконформистов сегодня перекупают западные аукционные дома, в топ-лоты отечественного аукциона выбились две картины самого одиозного характера. Это "Встреча Сталина и Мао" 1951 года художника Чепика, образец "пламенеющего" сталинского академизма — вожди, красные бархатные портьеры и неизбежные пионеры — эстимейт 2-2, 5 млн руб. И более поздняя, 70-х годов, но тоже в багровых тонах эпическая картина "Брат на брата" художника Семенова — оцененная почему-то так же высоко. Но среди 200 лотов есть и совсем не такие угрожающие, а вполне отвечающие идиллической буржуазности картины — прелестная "Кайра и Нерпа" 1953 года живописца-яхтсмена Георгия Нисского — с двумя парусными яхточками (300-400 тыс. руб.), цветочки от Аркадия Пластова за ту же цену, наряднейший, написанный еще до "сурового" стиля "Алтай осенью" 1959 года Виктора Попкова (этот уже оценен под два миллиона рублей). По правде говоря, иногда трудно понять, в какую половину аукциона входят те или иные вещи. Конечно, сразу узнаваем раритетный, конца 60-х, Виктор Пивоваров — этого льва московского концептуализма и одновременно блестящего детского иллюстратора выдает любимая идея метаморфоз (сюрреалистические "превращения" оценены в 550-650 тыс. руб.). А вот мастерский рисунок цветными карандашами какой-то лесной чащи ничуть не намекает на своего автора — прославленного "политического" Эрика Булатова, но цена вполне достойна славы — 550-650 тыс. руб. Или взять, например, совершенно рембрандтовский этюд Гелия Коржева с врачом и обнаженной пациенткой. Эта далекая от какой-либо бытовой привязки, мощная по живописи аллегория оценена в 260-300 тыс. руб. А маловыразительный этюдик московского двора 50-х годов Дмитрия Краснопевцева выставлен уже с эстимейтом в миллион рублей — все-таки вот что значит репутация нонконформиста и дорогого мастера!